Долина смертных теней - Страница 35

– Просыпайся, добрый человек.

– А? Что? – встрепенулся продавец, немолодой человек без двух пальцев на левой руке.

– Патроны нужны. И магазин для «Скифа». Есть такой?

Для пущей уверенности Макс показал ему свой пистолет.

– Хорошая машинка, – одобрил тот, – но не очень серьезная как для профессионала. Я таких уже лет пять не видел, и обоймы запасной нету к нему. Я могу тебе предложить пару стволов посолидней – например, «Бердыш» с кобурой-прикладом, считай, тот же «стечкин», но поновее да понадежней…

– Нет, спасибо, мне не нужны такие. Для меня пистолет – оружие последнего шанса. Когда автомат заклинит или перезарядиться не успеваю. Ладно, нет обоймы, значит, нет. Патронов тогда с десяток куплю.

– Погоди-ка… Последний шанс, говоришь… – Продавец полез под прилавок и вытащил что-то замотанное в промасленную тряпку. – Вот, взгляни. С этой вещью твой последний шанс будет гораздо более веским. «Таурус» триста пятьдесят седьмого калибра, шестьсот пятая модель.

– Револьвер? – удивился Макс.

– Да, редкая вещь, прямиком из солнечной Бразилии, так сказать. Патронов под него не достать, но у меня есть немного, ровно дюжина. По правде, давно у меня лежит, все покупателя не найду. Кто часто использует пистолеты – не покупает из-за редкого патрона, да и внешний видок слегка непрезентабельный – тут и там ржавчина была, но я ее вытравил. А внутри он просто в отличном состоянии. И главное – патрон очень мощный, хоть человека в бронежилете, хоть волкаря с одного попадания укладывает.

Макс с сомнением повертел оружие в руках. Конечно, убойная мощь подкупала, но откуда ему знать, каково качество патронов? И емкость барабана всего пять патронов, маловато, как ни крути. Более того, он никогда не держал в руках ничего подобного, а незнакомое оружие в экстремальных ситуациях может погубить, а не спасти. Да и патронов маловато – пострелять немного, чтобы приноровиться, не выйдет.

Он поделился своими сомнениями с продавцом.

– Давай так. Ты купишь его и десять патронов – как раз полный барабан и полная перезарядка. А оставшиеся два вот тут в тире стрельни. И проверка на качество, и поймешь, как эта пушка себя ведет. Хоть один из двух патронов даст осечку – заберу товар обратно. И самое главное, – торговец выложил свой последний козырь, – он абсолютно надежен. Если у тебя пистолет даст осечку или заклинит – ты можешь из-за этого умереть. Более того, если, не дай бог, у тебя одна рука ранена при этом – тебе точно крышка. А револьверы тем и хороши – там нечему клинить. И даже если патрон дает осечку, ты все равно можешь произвести следующий выстрел, просто повторно нажав на спуск. Как по мне, эта вещь просто превосходна на роль последнего шанса.

В конце концов они сговорились на ста патронах, и торговец забирал себе старый пистолет Макса в придачу.

Позади торгового ряда находился импровизированный тир – железобетонная плита, на которой все покупатели могли опробовать свое новое оружие. Наемник выбрал из двенадцати патронов два случайных и вложил их в барабан. Револьвер дважды гулко грохнул, вогнав пули глубоко в бетон. Отдача оказалась куда сильней, чем у «Скифа», но при определенном везении такое оружие навряд ли потребует второго выстрела, а тупоносая форма пули значительно уменьшает шанс рикошета. Что ж, продавец прав: непрактичный для повседневного использования в качестве основного ствола, «Таурус» подходил на роль оружия последнего шанса как ни один другой.

Макс зарядил револьвер и спрятал в карман, где раньше лежал «Скиф», запасные патроны положил в нагрудный карман. Еще пару рожков прикупить и найти немного эрзац-сыворотки – и он будет готов к последнему в своей жизни контракту.

Ольга, лежа в теплом пуховом спальнике, который они с Пустынником нашли буквально два дня назад в полузасыпанном обломками магазине, задумчиво глядела в потолок, пока сталкер возился на кухне с кофе.

– Слушай, а ты никогда не задумывался, каким было твое настоящее имя?

– Нет. Честно говоря, мне даже кажется, что у меня его вообще никогда и не было.

– А давай придумаем тебе какое-нибудь имя? А то Пустынник да Пустынник – ведь это все-таки прозвище, его даже в уменьшительной форме не выговорить.

– Давай попробуем.

Ольга на секунду задумалась, потом сказала:

– Ну тогда как тебе нравится имя, ну, скажем, Кирилл?

– Нормально.

– Или, может быть, Артур?

– Хорошо, пусть будет Артур.

– Ну что такое?! – возмутилась Ольга. – Тебе ведь совершенно все равно, не так ли?! Все-таки имя тебе выбираем, а не что съесть на завтрак!

Пустынник появился в комнате, неся две чашки с горячим кофе, и протянул одну ей, сел рядом и сделал небольшой глоток из второй.

– Мне кажется, – сказал он мягко, – что для меня не очень важно, как ты станешь меня называть. Придумай имя, какое тебе нравится. А другие люди все равно будут звать меня Пустынником и дальше.

Ольга, глотнув горячего напитка, протянула руку и коснулась маленького красного камешка с белыми прожилками, висящего на тонком ремешке на шее сталкера:

– Все хотела спросить… Что это?

– Подарок на память.

– Такой блестящий, красивый… Похоже на женское украшение.

Пустынник кивнул:

– Это подарила мне женщина. Жена моего… знакомого. Мы очень давно расстались, лет восемь назад, и до недавнего времени это были два единственных человека на всем белом свете, которых я мог бы назвать друзьями.

– Ага, ведь теперь у тебя есть я.

На некоторое время в комнате воцарилась тишина, только за окнами выл ветер.